Патриот Земного Шара - Михаил Скрыльников

Слизни сталинизма

* * *

Повыползали слизни сталинизма.Им свежей кровушки отведать захотелось.Архипелага мало им, и мало им фашизма.О, как смела их псевдо теле смелость!

Они не знают гибели Михоэлсаи кем был Джугашвили до того.Они живут лишь тем, что ниже пояса,и держат всех себя за одного.

Они истории страны своей профаны,талдыча, что она была с сохой,и ими не прочитаны романы:ни Пушкин не освоен, ни Толстой.

И двести лет свободной русской мыслине может обобщить их тощий мозг.По всей России высунулись слизни.Рисуй их мерзость с того света, Босх!

Им померещился триумф их двух извилин,их зона видится им центром мирозданья.Был мелкий гангстер Коба Джугашвили,на пролетарское взобравшийся незнанье.

Херсонес

* * *

Древнее место. Настолько, что дажене различишь его в дальнем пейзаже.Ближе подходишь – развалины, стеныдоходят порою едва до колена.

Воображаешь дома, алтари.Здесь проживали рабы и цари.Там виноград давили ногами,рыбу хранили в каменной яме.

Пристань. Суда возвращались с торговли.Или в моря уходили для ловли.Мозаики, амфоры, арки, колонны,видимо, к вечности более склонны,

нежели к времени тех или этих.Вечность расставила прочные сети,чтобы сказать о себе всем пленённым:мозаики, амфоры, арки, колонны!

Море, наверно, такого же цветакаким оно было для Древнего Света.Помнит, как взгляд устремлял человек,звали которого римляне «грек»,

на побережье и горизонт.Здравствуй, Эвксинский таинственный Понт!Щедрым кормильцем считал тебя эллин.Рыбы на блюде запечатлел он.

На керамическом блюде для трапез.Ямб и хорей, амфибрахий, анапест…

P.S.

Лишь представлять одно неохота.Как по руинам античного градав веке двадцатом фашистов пехотавдруг возникала, как обморок ада,

или – истории, будет точнее.Снова колонны вышли прочнее…

Шторм сентябрьским днём в песчаной бухте

* * *

Волны бегут как тканина фабрике из станков.На берег бросая камни,вымытые из песков.

И накрывают пирсыбежевой белизной.Волны бегут как виршиосенью и весной.

Стихи приходят как жажда,или – как вдох красоты.Волны бегут отважно —от бездны до пустоты.

Электронный поэт

* * *

Я – первый электронный поэт.Пишу на айфон сразу:посвящение или сонет,или – крылатую фразу!

Памятник матросу Кошке

* * *Сей матрос прославлен боле,чем иные адмиралы.О его серьёзной ролисняты телесериалы.

Дождь на море

* * *

Когда на море дождь,то шутит небосвод.Воды вбивая гвоздьв поверхность гладких вод.

Бывшим кинотеатрам Севастополя посвящается

* * *

Народ кино предпочитает в интернете.А я грущу при виде кинозданий,которые, как брошенные дети,разрушены отсутствием вниманий.

Не встанет больше очередь у кассы,не соберутся люди на премьеру.Утратили изрядно киномассыв кино свою незыблемую веру.

Матросский Клуб

* * *

Среди лесов архитектурных,украшен коими наш град,стоит как будто на котурнахМатросский Театральный club.

Со шпилем, словно мачта яхты,он в океане пьес и драмнесёт сценические вахты,Матросский Театральный храм.

Под ним есть море бухты Южной,в которой будто вечный штиль.Хранит достойно очень нужный —Матросский Театральный стиль.

В нём бьются волны всех эмоцийна берег зрительской мечты —матросских театральных лоций —Любви, Надежды, Красоты.

Памятник Ушакову

* * *

Человек державинского века.Человек суворовских времён.Главная фигура квартердека,Защищавшая новейший бастион.

Пастернак. Переделкино

* * *

Пастозным звуком виолончельсоединяет три пространства,три времени в одну метельв окошке пастернаковского графства.

Как жаль, не виден музыкантв проём двери. Я – слушатель, не зритель.Но мне, зато, видна его рука,смычок и гриф, в цвет инструмента свитер.

Виолончельный рост у человека,и кисть крупна под стать смычковой кисти,сближающая звуком оба века,взывающая звуком к этой мысли.

Не ведая о том, быть может, сам,лишь думая о точном исполненьи,как он послушен здешним небесамв муз добровольном Пастернаку поклоненьи.

И публика, вкушая щедрый звук,прослушав «Гамлета» в прочтении Андрея,хлопками рук, лишь двух десятков рукблагодарит виолончель и чародея.

Я так и не взглянул в его лицо,то разговаривал потом, то одевался.Он отыграл и вышел на крыльцо,лишь силуэт всё дальше удалялся.

Я видел музыку, не увидав лица,того, кто эту музыку представил,загадочны всегда дела Творцаи не раскрыты своды его правил.

Пастозный звук виолончели!Густой мазок Коровина, Ван Гога.Нет, за окошком не было метели!Я в стих посыпал снегом, так, немного.

«Мы были музыкой во льду».Мы – миновали ту беду.Уже не лёд, а талый снег,но таянью конца всё нет.

Пастозный звук виолончели.То скрип темниц, то пенье птиц.Раскачиваются качели.Пастозный звук виолончели.

Как, Боже, этот звук классичен,Как музыкант сейчас отличен!

Виолончель, как холст Пикассо,косяк двери разъял на части,и звук поэта доискался:здесь – неразъемлемое счастье.

«Мне нравится, что снег идёт…»

Мне нравится, что снег идёт.Ни от чего он не спасает.Но он единственный не врёт.И белым беды заметает.

Хотя, от грязного пейзажа,от засухи и от беззимья, —спасает, словно неба стража,которой многое посильно.

«Ах, какой был день вчера! Какой был день!»

Ах, какой был день вчера! Какой был день!По обледенелому,скользкому, как будто тень,шли мы тротуару белому!

Покупали чай зелёный и перчаткина морозе улиц нулевом.Выбирали расстегай и шоколадки,и входили в разогретый дом!

А потом неслись на электричкуна маршрутке пару остановок.Сели, да не в ту! Но всё отлично!Вышли, и в другую сели снова.

Ах, какой был день вчера! Какой был день!Радовались и лепили бабу.Снежную, и было нам не леньповторять годичную забаву!

Бабе я придумал смайлик, нос,брови и глаза из черных веток.В голову воткнул копну волосхворостинок тоненьких букетом!

Ей же повязал и поясокиз остатков плёнки ближней стройки.Даже ботиков ей «изваял» носок,плечиков добавил снежной кройки!

И пускай смотрела на меняпо-японски – брови две прямые —Галатея предкрещенская моя,чьи уста от холода не выли,

Ощущал её я россиянкойэту бабу зимнего модерна,слепленную охлаждённой «манкой»,и не ждавшую слепления, наверно!

Да, расстает и исчезнет вдругот тепла или дурацких рук,но сегодня радовала насэта баба в профиль и анфас!

Что же этим серым зимним днёмтак раскрыло радость наших душ?Думаю, лишь то, что мы живём,пережить мечтая тыщи стуж.

Ах, какой был день вчера! Какой был день!Неповторный, но всегда желанный!Возвращайся, словно северный олень,Санта-Клауса везущий изваянье!

Ах, какой был день вчера! Какой был день!ЖКХ его нам не испортил.Не отбросил тягостную тень,словно Гоголя взлетевший в небо чёртик.

«Я любил сливаться с ландшафтом…»

Я любил сливаться с ландшафтом.Но не с общею массой на нём.Разработана личная шахта.Златорудным сверкает огнём.

Вы ж пишите про Сталина с Лениным,если это так нравится вам.Громоздите тупые поэмины,множьте ваш поэтический хлам.

Вы, наверно, чего-то не понялив вашей жизни, дремучей навек.Может, доброй буддистской Японии,может, былый рождественский снег.

Рождество 2014

* * *

Через невероятное усилие,в стране, где идёт война,поверить в рождественское изобилие.Поверить, что радуется страна.

Может, это и есть христианство.Может, это и есть волшебство.Если уменьшится боли пространство,хоть на неделю, хоть в Рождество.

Омега Жизни